Дорога возле Байкала (фото)

Вырождение нации, часть 2

Спустя несколько лет после окончания института меня призвали на офицерские сборы. Выброшенный из жизни месяц надо было чем-то заполнить. Тогда я себе купил нетбук, чтобы заниматься своей работой, взял книги. В общем, постарался сделать всё так, чтобы не потерять время даром.
На территории воинской части под Хабаровском нас расселили по палаткам. Каждый день нам проводили лекции, водили в столовую, один раз на стрельбище, всячески старались занять наше время. В промежутках я занимался своими делами. Вообще, старался максимально с пользой провести этот месяц с конца апреля по конец мая.
За чертой города я хорошо отдохнул. На выходные нас отпускали по домам, и я уезжал в город на велосипеде. В понедельник утром возвращался на нём же в воинскую часть.
Я рассказываю об этом периоде, поскольку накопилось достаточно информации для переосмысления многих событий. Мне запомнился один молодой офицер. Он был внимательным и вежливым со всеми. Он совсем не походил на военного - скорее на молодого учителя в военной форме, полный энтузиазма и желания что-то вложить в головы вверенных ему подопечных.
Но все эти подопечные, то есть мы, были возрастом от двадцати с копейками до за пятьдесят, выдернутые из привычной жизни, не горели особым желанием воспринимать что-либо. Людей согнали принудительно. Лично я был настроен на свои дела. Чем занимались остальные? Я пронаблюдал всё от начала и до конца. Люди были самые разные: от простых шофёров и рабочих до офицеров запаса с высшим образованием, офисных работников и прочих.
Один 33-летний в первый же день напился как свинья. Это было начало. Предстоял целый месяц безделья.
В жизни бывают разные непредвиденные ситуации: слёг в больницу, угодил в КПЗ, застрял на неделю в далёком населённом пункте в непогоду, ожидая транспорта, да ещё без связи остался - весь график ломается, все дела сдвигаются, и надо чему-то посвятить себя всё предстоящее время. Нередко этот срок бывает неопределённый. У многих людей на этот счёт вообще нет соображений, хотя это самое время переосмыслить свою жизнь.
И вот обстоятельства заставили. Не больничная палата, не глухие стены камеры, не занесённый пургой посёлок, а всего лишь палатка с печкой-буржуйкой на свежей весенней травке. Есть возможность погулять по территории части. Бесплатно кормят. Не нравится - купи доширак и пряников в местном магазинчике. Ещё на выходные отпускают. Месяц потерпи.
Как они там измаялись, бедняги! Приходилось постоянно слушать возмущения и нытьё от многих взрослых мужиков. Начались пьянки и разные безобразия. Многие стали планировать супружеские измены, завели всякие пошлые разговоры - ничего их не смущало.
В большой палатке, в которой днём проводились лекции, я сидел за своими делами по вечерам и старался отстраниться от всевозможной дури, которой страдал остальной народ. Военные смотрели на всё искоса, понимая, что это неизбежно и не лечится. Для военных важно было только, чтобы все находились на территории, и никакого ЧП не случилось. Для наблюдения за порядком и заготовки дров выделяли дневальных из срочников.
"Дневальный!" - растягивая слоги, мычал пьяный голос из палатки. Дневальный подчиняется только своему старшему начальству, но ничего не мог поделать, когда его погнали за водкой косые мужики, не имеющие к армии никакого отношения. Вынужденные прохлаждаться в палатках, нагрузившись мясом и алкоголем, они начинали наглеть, и инцидент с дневальным уже попахивал дедовщиной. Наутро они получили выговор от офицеров. Но управы на них не было. Самое большее, что им светило - исключение со сборов.
На этих сборах исключили только одного за прогулы. Это означает, что его привлекут на следующие сборы, которые будут проходить летом. С остальными приходилось действовать только увещеваниями, которые мало помогали.
Фактически отдувался только один офицер, самый интеллигентный из всех. В самом начале он делал обход палаток, следил за армейским порядком, заправкой постелей, интересовался, всё ли в хорошо. Со всеми общался и хотел договориться по-хорошему. Мне этот офицер очень импонировал. И если бы я где-то провинился, мне бы было стыдно перед ним. Но чувство стыда, похоже, атрофировалось у многих.
В каждой палатке размещалось в среднем по 4 человека, но в нашей было всего двое. Сначала нас было трое, но третий почти сразу комиссовался. Я остался со своим соседом, который совсем недавно выпустился из института. С ним мы проводили время за философскими беседами, пока остальные квасили и занимались всякой ерундой. Вообще, народ изначально распределился по типажам что ли. Уже сразу было понятно, кто с кем будет.
В каждой палатке топили буржуйку. Ежедневно назначали истопника. Поскольку нас в палатке было всего двое, мы решили вообще не топить печь, за что нашу палатку прозвали склепом и берлогой. Ложились спать, не раздеваясь. Нас устраивало. Я просыпался раньше всех от холода и бежал на пробежку по территории части. Мой сосед спал долго под несколькими одеялами. Но к середине мая уже было сносно.
В конце сборов нашу палатку признали образцовой, потому что мы не задавали головняков офицерам. И это невзирая на мой внешний вид - "рашн хиппи", как сперва окрестили. Один раз только мой напарник зачем-то напился в соседней палатке. Наутро он был в грязном непотребном виде, за что над ним потом глумились: пить не умеет, много из себя строит.
Такой был контингент. Хотя были и адекватные. Двое людей возрастом за 50 уезжали на ночь домой на своей машине, избавляя себя от необходимости лицезреть, как другие с ума сходят.
Кому какое дело, какие тут собрались люди? Если формальности соблюдены, чего ещё надо? Но был один человек, которого волновало, кроме формальностей, всё остальное. Он не мог смириться с неприглядной картиной. Хотя приставной прапорщик созерцал ровно - ему было даже по приколу.
Офицер собирает внеочередную лекцию и начинает зачитывать положения армейского устава. С передней парты, куда посадили двух нерадивых, раздаётся недовольное бурчание. Все замолкают. Офицер останавливается и строго смотрит. Невнятное бурчание продолжается, из которого не понятно ничего, кроме обрывков матерных слов.
- Боровик! - обращается офицер к сидящему перед ним.
- Я! - отвечает человек с фамилией Боровик, тот самый, который напился в первый день сборов.
- Встаньте.
Боровик поднимается. Прокатываются смешки по аудитории.
- Со своей женой вы также разговариваете?
Смешки усиливаются. Глядя на испитое лицо Боровика, кто-то недоумевал: "У него ещё жена есть?" Виновник отвечал офицеру:
- Нет.
- Садитесь, Боровик.
Ещё несколько секунд офицер смотрит на сидящих перед ним и продолжает чтение устава.
Есть ли нужда в зачитывании длинного свода армейских заповедей гражданским лицам? Отнимать только свободное время. Но молодой офицер сейчас понимает, что дело не в уставе в этот момент. Он сейчас занимается тем, что воспитывает взрослых людей, как отстающих школьников, усадив их за парты. Его волнует не столько дисциплина в армии, с которой эти люди распрощаются через пару недель. Его волнует гражданское общество, в которое эти люди скоро вернутся. Чтобы повлиять на них, он использует свои полномочия, пока ещё есть время на сборах. Тем самым он исполняет свой гражданский долг, который может быть начертан только на совести человека, но не прописан ни в каком уставе.
За чтением нудного талмуда молодой офицер забрал у мобилизованных на сборы всё оставшееся послеобеденное время до самого ужина. Он решил, что лучше сделать вот так, чем позволить заниматься всякой ерундой всем этим гражданам, которых ничему не научила ни школа, ни жизнь.
К концу сборов народ порядком уже устал. Даже пить устал. Собирались по вечерам в лекционной палатке, смотрели телевизор и фильмы на дисках. Много просто общались. Относились к сборам уже как к поездке в санаторий.
Помню, шла реклама чего-то, в которой говорила известная певица Лолита Милявская. В рекламном ролике, глядя с телеэкрана, Лолита сказала: "Я каждый день пашу, как лошадь." На мужское сообщество мобилизованных эти слова подействовали хлеще пошлого анекдота. Смех разразился такой, что пробивало на слезу. Добавил прапорщик, обращаясь прямо в телевизор: "Ты и есть лошадь!!!"
Другой раз кто-то приволок гитару и неумело пытался петь Розенбаума. Я напросился в палатку, откуда звучали струны, попросил гитару и стал петь из репертуара Nazareth. Кому-то понравилось, а кто-то хотел песен на русском. В этой палатке находился Боровик, которого один любитель раздавать обидные клички прозвал мухомором. Он стал признаваться мне: "Знаешь, мне 33 года, возраст Христа, и я очень боюсь умереть." Что ему ответить? Иди и больше не пей?
Во время сборов после первой увольнительной я привёз из дома диски с документальными фильмами, которые накачал с интернета. Я предлагал их к просмотру всем, чтобы потом обсудить. Я много тогда смотрел фильмы, которые наводят на размышления. Но самое сложное размышление, которое я не могу разрешить до сих пор, навеял мне тот самый офицер. Однажды он с налётом грусти сказал:
- Куда всё катится?
- То есть?
- Ну, то есть почему всё стало так среди людей? Почему все жмутся по своим углам, и каждый пытается что-то себе прихватить, сцапать, закрыться и держаться подальше от всех? Почему стало такое отношение друг к другу?
Не поспоришь с этим. Буквально недавно мой сосед по палатке рассказывал, что мечтает жить в замке, который бы окружал ров с акулами. У меня нет ответа, почему так. Это условия сегодняшней задачи, которую всем нам предстоит решить.
После окончания сборов я однажды встречал этого офицера в городе. Он приятно улыбнулся, спросил, как у меня дела. Это был красивый человек.
Вспоминая сборы, я начинаю понимать, что всё безобразное по идее должно вызывать возмущение, однако нравственный упадок со стороны очень похож на комедию. Но только разумный, глядя на это, не улыбнётся ни разу. Этот офицер улыбался самим людям, но не их поступкам. Из всех людей на сборах он, пожалуй, был единственный, кто производил впечатление человека, которому не всё равно. Остальные либо смирились, либо уже сами считали происходящее нормой.

Вырождение нации, часть 1

Прежде чем затронуть одну важную неприятную тему, приведу одно характерное сравнение. В период работы над фильмом про жизнь инвалидов "Как хорошо на свете жить" я регулярно посещал психоневрологический интернат. Это такое место, куда помещают всех людей, не приспособленных к жизни в социуме по состоянию своего ума. Есть общее определение, характеризующее диагноз таких людей - "деменция". Это в себя включает главным образом шизофрению, умственную отсталость. Последнее в глубокой форме опускает человека до животного уровня.
Деменция бывает врождённая и приобретённая. То и другое часто является следствием аморального и саморазрушительного образа жизни с присущими этому возлияниями и всеми видами интоксикаций. Человек, потребляющий алкоголь или наркотики в больших количествах, со временем деградирует и даже может сделаться пациентом псих-интерната. Если он производит на свет потомство, то такие дети нередко сами попадают отказниками в детский интернат, так как с рождения неполноценны (ДЦП, порок сердца, олигофрения, всевозможные задержки развития, неуправляемость, не обучаемость и прочее), и если выживают, то по достижению совершеннолетия пополняют ряды пациентов псих-интернатов. Человеческое общество, заключённое в подобных местах - картина вырождения нации.
Глядя на этих людей, может возникнуть обречённое чувство. Должно быть, всего их очень много упрятано по разным местам. Многие относительно здоровы физически, есть крепкие мужики, на которых пахать можно, только с головой не то. То есть в сущности это просто негодная масса. Они только едят, спят и развлекаются доступными способами. Больше ни на что они не способны. Максимум - выполнять простую физическую работу, которой стараются их нагружать в терапевтических целях. Это если рассуждать до прагматизма цинично, выходит именно так. Известные исторические политики, лишённые понятий гуманности, таких просто истребляли как ненужный балласт общества.
Затрагивая эту тему, возникает вопрос, как относиться к этим людям. Если вы себя считаете человеком гуманным, вы должны им сострадать. Если заглянуть в их внутренний мир, то он во многом наивный и детский. Но речь не об этом, и даже не о них. Речь о нас с вами.
А какое вообще они имеют к нам отношение? Можно закрыть на это глаза и считать, что их существование нас не касается. Пусть так. Пусть их место там за железным забором, чтобы не смущали никого, но я обращаю на них внимание, чтобы подвести к одной унизительной, но необходимой очевидности.
В лучших муниципальных жёлтых домах для них стараются, чтобы они испытывали радость на своём уровне. На какой-нибудь праздник им могут включить музыку, сделать подобие дискотеки. Нужно видеть их лица. Им ставят что-нибудь из современной попсы, долбящие завывания и слащавые стоны про любовь. И эти взрослые ребята становятся счастливыми. Перекошенные лица, слюни. Кто-то с отвисшей губой станет прыгать и весело подпевать. Кто не может связать двух слов (бывает и такая неврологическая проблема), будет просто повизгивать от радости. Таковы их предпочтения.
Почему самый примитивный вид искусства, рассчитанный именно на такой уровень, имеет сегодня самый большой спрос в обществе? Мне приходится много перемещаться, используя сервис "блаблакар". Редкий случай, когда мы едем молча, или звучит из колонок что-то нетривиальное, осмысленное, не на заезженную тему. Но почти всегда включают ЭТО. Четыре часа дебильной долбёжки, и ты в Сыктывкаре. Теперь уже хочется доплачивать водителям за проезд в тишине. Такое везде и повсюду: в маршрутках, в магазинах, даже на автобусных остановках в некоторых городах. Чайковского хоть раз слышали в общественном месте?
Говорят, у людей нет выбора: что звучит на авторадио, то и будут слушать. Это в 21 век нет выбора, когда интернет под рукой? Авторадио и есть выбор, если его включают. Но у тех, кто вынужден слушать авторадио в чужой машине, действительно выбора нет. Или зомбоящик в чужом доме. Получается, выбора нет у тех, кто живёт в социуме, потому что социум в большой массе делает выбор под свои хотения и свою испорченность. Раньше всю музыку выбирала правящая партия для своего народа, поэтому выбора не было. Сегодня выбирает народ, и опять выбора нет. Так как мы не выбираем свой народ с его менталитетом, как не можем выбрать себе родителей - смирись с этим. Если хочешь только выбирать сам, то не выходи из дома. Поэтому многие так и сидят по домам - для них это форма свободы.
Чрезвычайно популярна полупьяная вальяжная манера исполнения песен. Иногда приходится напрягаться, чтобы вникнуть в слова. Но понимать там нечего.
Интонация голоса современных исполнителей выдаёт их характер. Главное - демонстрация себя, но не донесение сути. И редко вы сможете услышать в современной музыке размышления об истине.
Поскольку я музыкант, то всегда обращаю внимание на этот аспект. Сущность такой бестолковой музыки отвечает характеру современной молодёжи.
Как бы ни хотелось иметь дело только с нужными людьми, жизнь вынуждает быть в постоянном контакте со всеми подряд. Я вижу срез общества во время поездок и на концертах. Общение удручает. Общество в целом больно, переживает нравственный упадок, потерю ценностей. В двух словах, люди сейчас живут как попало.
Молодые спокойно констатируют: "А что? Сейчас все разводятся." И этот факт никого не удручает. Скорее наоборот, даёт некоторую отмашку к свободным нравам.
Планы на жизнь? Только сегодняшний день по накатанной колее под лёгкую музыку для умственно отсталых в полном забвении своего предназначения. Спроси любого о том, зачем он живёт, чего хочет добиться, какую пользу принести - это вопрос неуместный, даже бестактный. Вам будут отшучиваться. Пускай это вопрос личный, но если каждый для себя не ответит на него, то такое инфантильное общество будет просто стадом. Они не задумываются о главном. Их желания понятны, и можно иметь хороший доход на эксплуатации вожделений целого общества слепых и беспомощных потребителей. Они будут ещё гордиться своей, как они считают, свободой.
Дождались - не жалуйтесь. Но такие жалуются больше всех. Из-за любой ерунды. И даже кончают самоубийством из-за своих каких-то мелких разочарований. Но обычно стонут от своих алчностей, исполнить которые нет никакой возможности. Это инфанты, которых надо постоянно водить за руку, чтобы вывести из нагромождений проблем, вечно создаваемых себе на ровном месте.
Общая картина упадка становится понятной, если посмотреть с иной точки обзора. Стоит побывать в местах, где сохранилась культура, старый уклад. И я недавно там побывал, когда впервые пересёк границу своей страны и доехал до Киргизии.
Несмотря на местами неотёсанную среду, завышенные цены (для кыргызов я был французом, "мистером", Майклом Джексоном, и сразу в полтора-два раза вырастала цена за проезд) я как-то легче дышал и лучше себя чувствовал. Исчез раздражающий российский фактор. Если звучит из колонок попса, то к счастью я не понимаю слов. Половина - перепетая русская и прочая попса. Встречались и русские народные спетые с акцентом. Забавно было услышать Верку Сердючку на кыргызском. Но в общем не бесило так, потому что голоса исполнителей были как-то попроще, без понтов.
Запомнились встречи с русскими православными общинами на юге в городах Ош и Джалал-Абад. Я спрашивал:
- Как вы здесь живёте?
- Как в раю.
И это несмотря на то, что в Киргизии случаются иногда беспорядки.
В целом оставили приятное впечатление сами люди независимо от национальности. Что касается русских, то на юге из-за малого их числа (город Ош - 2%) они представляют из себя диаспоры, которые аккумулируются вокруг православных храмов. Храм является центром общины, местом встреч. Около него происходит культурная жизнь, общение.
Характерная черта национальных диаспор на чужбине - сплочённость и строгий уклад. Это необходимо для выживания этноса. В Киргизии русские люди тесно соседствуют с мусульманской культурой, и это во многом идёт им на пользу. Сами киргизы, которые ездят в Россию, потом в общении со своими русскими соседями отмечают: "Вы, русские, отличаетесь от тех, что в России." Здесь нет российской распущенности.
В городе Ош концерт проходил в воскресной школе при храме, на который собрались учащиеся и педагоги. Я сократил его, когда младших стали уводить на уроки. Общаясь с оставшимися, я сообщил, что многое опустил в сегодняшнем выступлении, и ещё про алкоголизм не спел. Тут старшая школьница обратилась ко мне: "А спойте, пожалуйста, про алкоголизм!" Невиданная просьба. Такого у меня ещё не просили. Я очень много выступал в российских школах, и российские школьники просили только спеть чего-нибудь повеселее и про любовь. А в Киргизии люди сами тянутся к серьёзным темам. Другой вопрос от старшей школьницы чуть не поставил меня в тупик: "Что вы любите читать, и кто ваш любимый писатель?" К своему стыду, признаюсь, в последнее время я мало читаю из-за концертной суеты. Больше пишу сам. Чукча-писатель. Этот вопрос мне тоже задают впервые. Российские школьники обычно спрашивают, сколько у меня подписчиков на ютубе.
Если вы приехали в Киргизию с культурной целью из России, то вы для них долгожданный человек. Здесь культура ценится. Хотя киргизы вряд ли вас поймут, но русские будут слушать с горячим интересом.
Концерт в Джалал-Абаде проходил прямо в помещении храма. Больше негде. Если приход маленький, то он может совмещать несколько функций: место для проведения церковных служб, актовый зал для мероприятий. Всё под пристальным взором ликов с икон. А в совсем бедных приходах могут ещё и трапезную разворачивать. Но такое совмещение, как бы ни казалось неприемлемым, всё же допускается для таких случаев, и никак не вредит религиозному чувству прихожан. Единственное правило касательно мероприятий в храме - не петь кощунственных песен. Приезжие священники из России также отмечают, что несмотря на малое число прихожан (поскольку мало самих русских) здесь больше истинно верующих людей.
Полный зал зрителей в Джалал-Абаде собрали буквально за один день. Настоятель сказал кому надо, разослал приглашения по WhatsApp, позвонил в колокола, и вечером народ собрался. Они бросили всё и пришли в будний день. Это Киргизия. Но совершенно невиданное дело в России!
Важно отметить, что это не как в обычном селе, где на концерт сбегаются все любопытные и бездельники. В маленькой деревне несложно собрать полный зал. Но если им не понравится музыка, они спокойно покинут мероприятие, не просидев и часа. В конце обычно останется примерно треть. В российских сёлах так. Вкусы там в основном примитивны. Без зазрения совести могут попросить спеть что-нибудь с матами или заявиться на концерт в совершенно пьяном виде. А разговоры о творчестве и путешествиях их мало привлекают.
В Киргизии принимали прекрасно. Я очень пожалел, что пробыл там всего 5 дней. Из многих мест не хочется уезжать, но особенно из Киргизии. Уже на обратном пути в Бишкеке, пообщавшись с двумя настоятелями храмов, я понял, что с них и надо было начинать.
А как в этой стране слушают! Уже давно не помню такой энергетики и отдачи. Словно вернулся в ту эпоху, когда ценились встречи, и люди хотели общения. Они присутствуют в этот момент в полном внимании, а в конце не спешат разбегаться по домам, когда уже стемнело. Мне нужны такие как вы!
Особенно ощущалась ценность такой публики, когда, проехав Казахстан, я вернулся в Россию. И начались один за другим организационные провалы... Я заезжал в те города, где выступал раньше. Рассчитывал на поддержку тех людей, которые меня звали снова к ним приехать. Но как будто всем этим людям я нужен был только на один раз - никто из них не появился на концертах. Все вопросы приходилось решать заново. Человеческий фактор в России таков, что всем до всех ровным счётом... Зачем я вообще сюда вернулся? Хотелось немедленно повернуть назад, но график был наперёд расписан. Только доехав до севера, ситуация более-менее выправилась.
Я ориентируюсь на русскую аудиторию, и ничто бы не толкнуло ехать за рубеж, если бы не равнодушие того народа, ради которого ты всегда стараешься. Исходя из всего накопленного опыта, как бы это ни казалось смешным и странным, в дальнейшем мне придётся искать русских в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии и другом зарубежье, но только не в России. Складывается совершенно парадоксальная ситуация, о которой речь пойдёт в дальнейшем.