Повидавший разные города, я мало удивлялся столице. Основную площадь Москвы занимают жилые районы на вид такие же, какие можно встретить и в простых городах. Но есть и отличия. В некоторых районах новостроек и старых кварталах встречаются очень большие дома - протяжённые и по 15 этажей. Если прикинуть, сколько там проживает народу, то получается нешуточная цифра. В один такой дом поместится население немаленького рабочего посёлка, или примерно 5 средних деревенек, в которых я обычно выступаю.
Большая скученность людей, постоянное движение с работы и на работу, долгое нахождение под землёй, изоляция от натуральной природной среды вносит отпечаток на характер жителей столицы. Все москвичи напряжены и испытывают дефицит в общении просто по душам. Народу огромное множество, а поговорить не с кем. Не потому что никто не хочет ни с кем разговаривать. Чтобы поговорить с кем-то о наболевшем, собеседник должен быть спокойным, поглощать и переваривать всё, что ему скажут, а в конце должен непринуждённо дружески улыбнуться и сказать: "Да, не переживай, ерунда всё. Вот, ты бедолага! Вот со мной однажды было... Да, пойдём вон там присядем. Ну, что там у тебя ещё?" Но поскольку выговориться надо почти всем, то и получается, что некому.
Как только я зашёл в метро после аэропорта, я обратился к одной пожилой женщине, как мне ехать и где пересаживаться. Всю дорогу закоренелая москвичка мне объясняла и учила, как пользоваться метро, и как в Сокольниках искать склад транспортной компании. Потом повела разговор о своих проблемах и тяжёлой жизни. Я, закоренелый провинциал, всё это слушал. В деревнях тоже порой жалуются на жизнь, но как-то более кратко и с другой интонацией: дескать, есть у нас такое, мучаемся, скрипим, но потихоньку ползём дальше. Моя собеседница в вагоне меня заботливо предупреждала о непорядочности людей, и как у неё чуть сумку с продуктами не умыкнули. Мне было пора выходить, но чувствую, если бы я прокатился с ней ещё полчаса, она завернула бы и про родственников, и многое другое. Ей очень хотелось поговорить. Прямо до жадности.
Многие едут в столицу ради лучшей жизни, хотя жизнь в таком месте многим вообще противопоказана. Я помню одну печальную историю с одной хабаровчанкой, переехавшей сюда. Про неё нельзя было сказать, что она слабый человек. Скончалась, не дотянув до 30, в больнице от какого-то кровоизлияния в голове. Говорят, она в последнее время жаловалась на головные боли. Лучшее - враг хорошего.
Жители столицы любят страдать всевозможной ерундой. Поскольку Москва преимущественно молодёжный город, то можно догадываться, откуда берётся столько бессмысленного гламура. Я себя со своим заплатанным баулом ощущаю гастарбайтером на фоне глянца и рекламы. Поскольку сюда обычно стремятся люди, чтобы реализовать свои амбиции, то конкуренцию выдерживают наиболее ушлые и изворотливые - это требует высокого интеллекта при низменных целях. Добившись своего, такой человек может предаться какой-нибудь ерунде. Всякая ерунда - и в Африке... Если взять сельскую молодёжь, то там ерунда проста, как валенок: выпить и потанцевать. В Москве с большими возможностями всякая ерунда - изощрённа!
Я видел, допустим, взрослых дядек, как они катаются на детских самокатах. Кажется, такой самокат катит сам, и там встроен аккумулятор. Человеку, наверное, лень ноги передвигать. Но даже такой вид личного транспорта сущая ерунда по сравнению с простым велосипедом.
В вагоне метро однажды обратил внимание на цвет волос одной молодой девицы - он был какой-то с лилово-сиреневым отливом. Обычно красятся в блондинок, но такой противоестественный цвет очень бросился в глаза. Может она поклонница японских анимэ-мультов, где всё очень броско, и всё невероятно круто? Но я не успел ещё ни о чём подумать, как она тут же на меня посмотрела и улыбнулась. Она ждала, что её оценят. Меня это даже смутило. Она не смущалась нисколько.
В Москве можно встретить кого угодно. В толпе людей ты видишь самые разнообразные лица. И столько людей внешне очень неординарных, что скоро начинаешь понимать: неординарность эта вообще ничего не значит. Ты можешь придумать себе любой имидж, но в конечном итоге смешаешься с этой толпой людей с имиджем, и на тебя перестанут обращать внимание.
Многие люди в Москве приобретают второе лицо. Житель столицы тщательно старается казаться лучше себя, и даже сам себя убеждает в этом. Кажется, так вообще принято здесь: придумать себе образ, взять псевдоним. Или пытаться перековать свою суть на всевозможных тренингах. Понять такого человека бывает сложно. Понимает ли он сам себя? Но всё это напускное тут же становится очередной ерундой, если поставить рядом человека простого и бесхитростного. Я однажды заговорил с одним приезжим пареньком из Казахстана на автобусной остановке, и мы проговорили с ним ещё в автобусе - мне всегда нравится общение с человеком, с которым всё просто и ясно. Если он улыбается, то делает это искренне, а не потому что у него такой образ. Ты знаешь, что он приветлив, потому что хорошо к тебе расположен, и ты ему действительно нравишься, а не потому что он хочет тебя использовать в каких-то своих целях. Он тебе с радостью поможет, если ты его попросишь. Я сразу представил горную местность на окраине Казахстана, где в маленьких селениях живут такие парни с добрым сердцем.
Простое жизненное правило: лучше иметь дело с простым человеком, который перед тобой не выкаблучивается. В Москве иной раз выкаблучиваться любят. Даже порой без всякого смысла. Когда я на рынке покупал запасы еды в дорогу в киоске, где торгуют сухофруктами, молодой горячий парень-узбек так старательно и театрально выкаблучивался, размахивал руками и восклицал с акцентом, словно от этого зависело, сколько я наберу у него товара. В итоге я купил столько, сколько планировал. В Хабаровске те же узбеки мне бы молча всё взвесили, отсчитали сдачу и сказали: "Приходите ещё." А вообще, Москва похожа на большой рынок, где тебя громко зазывают на распродажи и норовят какой-нибудь буклет сунуть в руки (у меня обычно либо все руки заняты, либо я налегке пробегаю мимо).
В Москве можно найти, что тебе нужно, потому что в ней есть практически всё. Надо уметь искать и хорошо разбираться, что к чему. Жизнь этому учит. В целом ассортимент очень высок. Там можно услышать и классическую музыку в переходе, и поселковый рэп из колонок авто где-то на заправке. Там и шприцы в аптеке просят какие-то жлобы, и кто-то Библию вслух читает в в вагоне электрички с благообразным лицом. Всё в одном флаконе. Но общая картина такова, что надо проявлять всегда некоторую бдительность, если куда-то тебя зовут. Ступишь не туда - отмываться придётся.
Большая скученность людей, постоянное движение с работы и на работу, долгое нахождение под землёй, изоляция от натуральной природной среды вносит отпечаток на характер жителей столицы. Все москвичи напряжены и испытывают дефицит в общении просто по душам. Народу огромное множество, а поговорить не с кем. Не потому что никто не хочет ни с кем разговаривать. Чтобы поговорить с кем-то о наболевшем, собеседник должен быть спокойным, поглощать и переваривать всё, что ему скажут, а в конце должен непринуждённо дружески улыбнуться и сказать: "Да, не переживай, ерунда всё. Вот, ты бедолага! Вот со мной однажды было... Да, пойдём вон там присядем. Ну, что там у тебя ещё?" Но поскольку выговориться надо почти всем, то и получается, что некому.
Как только я зашёл в метро после аэропорта, я обратился к одной пожилой женщине, как мне ехать и где пересаживаться. Всю дорогу закоренелая москвичка мне объясняла и учила, как пользоваться метро, и как в Сокольниках искать склад транспортной компании. Потом повела разговор о своих проблемах и тяжёлой жизни. Я, закоренелый провинциал, всё это слушал. В деревнях тоже порой жалуются на жизнь, но как-то более кратко и с другой интонацией: дескать, есть у нас такое, мучаемся, скрипим, но потихоньку ползём дальше. Моя собеседница в вагоне меня заботливо предупреждала о непорядочности людей, и как у неё чуть сумку с продуктами не умыкнули. Мне было пора выходить, но чувствую, если бы я прокатился с ней ещё полчаса, она завернула бы и про родственников, и многое другое. Ей очень хотелось поговорить. Прямо до жадности.
Многие едут в столицу ради лучшей жизни, хотя жизнь в таком месте многим вообще противопоказана. Я помню одну печальную историю с одной хабаровчанкой, переехавшей сюда. Про неё нельзя было сказать, что она слабый человек. Скончалась, не дотянув до 30, в больнице от какого-то кровоизлияния в голове. Говорят, она в последнее время жаловалась на головные боли. Лучшее - враг хорошего.
Жители столицы любят страдать всевозможной ерундой. Поскольку Москва преимущественно молодёжный город, то можно догадываться, откуда берётся столько бессмысленного гламура. Я себя со своим заплатанным баулом ощущаю гастарбайтером на фоне глянца и рекламы. Поскольку сюда обычно стремятся люди, чтобы реализовать свои амбиции, то конкуренцию выдерживают наиболее ушлые и изворотливые - это требует высокого интеллекта при низменных целях. Добившись своего, такой человек может предаться какой-нибудь ерунде. Всякая ерунда - и в Африке... Если взять сельскую молодёжь, то там ерунда проста, как валенок: выпить и потанцевать. В Москве с большими возможностями всякая ерунда - изощрённа!
Я видел, допустим, взрослых дядек, как они катаются на детских самокатах. Кажется, такой самокат катит сам, и там встроен аккумулятор. Человеку, наверное, лень ноги передвигать. Но даже такой вид личного транспорта сущая ерунда по сравнению с простым велосипедом.
В вагоне метро однажды обратил внимание на цвет волос одной молодой девицы - он был какой-то с лилово-сиреневым отливом. Обычно красятся в блондинок, но такой противоестественный цвет очень бросился в глаза. Может она поклонница японских анимэ-мультов, где всё очень броско, и всё невероятно круто? Но я не успел ещё ни о чём подумать, как она тут же на меня посмотрела и улыбнулась. Она ждала, что её оценят. Меня это даже смутило. Она не смущалась нисколько.
В Москве можно встретить кого угодно. В толпе людей ты видишь самые разнообразные лица. И столько людей внешне очень неординарных, что скоро начинаешь понимать: неординарность эта вообще ничего не значит. Ты можешь придумать себе любой имидж, но в конечном итоге смешаешься с этой толпой людей с имиджем, и на тебя перестанут обращать внимание.
Многие люди в Москве приобретают второе лицо. Житель столицы тщательно старается казаться лучше себя, и даже сам себя убеждает в этом. Кажется, так вообще принято здесь: придумать себе образ, взять псевдоним. Или пытаться перековать свою суть на всевозможных тренингах. Понять такого человека бывает сложно. Понимает ли он сам себя? Но всё это напускное тут же становится очередной ерундой, если поставить рядом человека простого и бесхитростного. Я однажды заговорил с одним приезжим пареньком из Казахстана на автобусной остановке, и мы проговорили с ним ещё в автобусе - мне всегда нравится общение с человеком, с которым всё просто и ясно. Если он улыбается, то делает это искренне, а не потому что у него такой образ. Ты знаешь, что он приветлив, потому что хорошо к тебе расположен, и ты ему действительно нравишься, а не потому что он хочет тебя использовать в каких-то своих целях. Он тебе с радостью поможет, если ты его попросишь. Я сразу представил горную местность на окраине Казахстана, где в маленьких селениях живут такие парни с добрым сердцем.
Простое жизненное правило: лучше иметь дело с простым человеком, который перед тобой не выкаблучивается. В Москве иной раз выкаблучиваться любят. Даже порой без всякого смысла. Когда я на рынке покупал запасы еды в дорогу в киоске, где торгуют сухофруктами, молодой горячий парень-узбек так старательно и театрально выкаблучивался, размахивал руками и восклицал с акцентом, словно от этого зависело, сколько я наберу у него товара. В итоге я купил столько, сколько планировал. В Хабаровске те же узбеки мне бы молча всё взвесили, отсчитали сдачу и сказали: "Приходите ещё." А вообще, Москва похожа на большой рынок, где тебя громко зазывают на распродажи и норовят какой-нибудь буклет сунуть в руки (у меня обычно либо все руки заняты, либо я налегке пробегаю мимо).
В Москве можно найти, что тебе нужно, потому что в ней есть практически всё. Надо уметь искать и хорошо разбираться, что к чему. Жизнь этому учит. В целом ассортимент очень высок. Там можно услышать и классическую музыку в переходе, и поселковый рэп из колонок авто где-то на заправке. Там и шприцы в аптеке просят какие-то жлобы, и кто-то Библию вслух читает в в вагоне электрички с благообразным лицом. Всё в одном флаконе. Но общая картина такова, что надо проявлять всегда некоторую бдительность, если куда-то тебя зовут. Ступишь не туда - отмываться придётся.
Комментариев нет:
Отправить комментарий