Гарри меня связал со своим другом-музыкантом. Тот жил в городе Чандигарх в нескольких часах езды от деревни Пай. Я выехал туда на автобусе.
Хотя Индия в целом мне уже примелькалась и стала понятна более-менее, но в этот раз я приметил, что совсем не вижу трущоб. Когда пересекаешь города, эти безобразные кварталы являют признак того, что вы въехали в город.
Но теперь трущоб я не находил. Попадались только единичные лачужки в каких-то незастроенных промежутках. Попрошаек, соответственно, было гораздо меньше.
Объяснение этому напрашивалось только одно. Я двигался в северном направлении, приближаясь к самим Гималаям. Климат здесь меняется. И хотя сейчас, в апреле месяце, по-прежнему стоит жара, но зимой, судя по всему, температура в ночное время может падать и до нуля. Потом мне рассказали здешние нюансы климата.
Это вам не Мумбаи, где зима может быть жарче, чем в России лето. Соответственно, и трущоб в Мумбаи столько, что только по этому характерному признаку и запомнишь этот мегаполис.
На севере всё выглядело поприличней. Тут особо не побомжуешь, если зимой возможны заморозки.
Меня ждал человек, друг Гарри. Базировался он в элитном районе многоэтажек. Точнее, там находилась квартира-студия, где он с друзьями занимался музыкой. Он встретил меня, проводил на проходную, которая тут охранялась настолько серьёзно, будто это был режимный объект. Я поспешал за его мопедом, поскольку всё равно не смог бы на него сесть со своим багажом.
Согласовывали долго, чтобы пропустить меня. Он отлучался, кому-то звонил, решал вопрос. Сфотографировали мой загран. паспорт, тогда я прошёл на территорию жилого района.
Я искал контактов с людьми из музыкальной среды. Поэтому не просто так поехал к этому человеку. Посмотрим, что выгорит...
Как и принято в Индии, мало разговоров по делу, сперва совместная трапеза, потом он свозил меня ещё в город, познакомил с женой и всей роднёй. Жена у него, кстати, была светлокожая и не особо походила на индианку.
Разговоры за жизнь. Вопросы про Россию. И только потом ближе к делу я ему показал кое-что из своего творчества. Он озадачился, куда это всё...
Возможно ли выступление на массовых мероприятиях? Вряд ли. Я уже пробовал эти открытые выступления в Индии посреди уличного шума, когда в открытой кафешке играешь в два неотстроенных микрофона без стоек (их держали ассистенты) несколько песен. Тебе хлопали случайные люди. Но никакой обстановки для того, чтобы вдумчиво слушать, вести диалог. Там несколько песен, перекрикивая рёв транспорта, и желательно зажигательных. А если петь чего потише, лирическое - просто не услышат.
Нет, нужно закрытое помещение, нужна целевая аудитория. Ещё по прошлому визиту в Индию стало понятно, как с этим тут сложно. Я был нацелен на образовательные учреждения.
Когда он услышал задачу, решил показать мне, что тут в Индии популярно из русской музыки. Нам нужно было найти какие-то точки соприкосновения.
Он включил песню на смартфоне, и сперва я долго не мог понять, о чём поётся. Хотя это русский язык, но то ли это отвратительная дикция, то ли акцент... Может, то и другое. Современная музыка пренебрежительна к лирике, а всевозможные понты или нытьё - обязательный атрибут. Но тут было что-то жуткое.
Смесь рэпа и блатняка. Если и можно услышать слова, то сходу всё равно не понятно, о чём телега. А потому что нам, фраерам, живущим не по понятиям, откуда знать про чёрный дельфин? Много ли нас отсидело?
Если втирать за жизнь сопливым салагам, то только в подобной интонации. Я потом гуглил не только сам трек, но и чёрный дельфин, чтобы понять ребус. Хотя в российском шансоне редко встретишь глубокомыслие. Темы до ужасности банальны. Трудность в понимании только из-за незнания сленга, фени и "понятий". Весь этот особый язык приобретает порой форму шифровки и выполняет, видимо, ту же функцию, что и шифрованная телеграмма какого-нибудь разведчика, передающего ценную информацию из зарубежа под видом обычного не особо ценного сообщения.
Но в конкретном треке хоть и не было нагромождения тюремных определений, но нить терялась с первых же слов "фонтанчик с чёрным дельфином". Исполняет некто под псевдонимом Гио Пика. Это новое поколение шансона, в котором можно встретить слова, например "мусорок, не мотай мне срок". Только это всё нечленораздельный рэп сегодня. ЧТО ТУТ МОГЛО ЗАЙТИ ВЕСЁЛЫМ ИНДУСАМ???
Я, конечно, улыбнулся моему собеседнику. Знаешь ли, о чём песня? Ещё ни черта толком сам не поняв, я сказал ему, что здесь, конечно, поётся на русском языке, но певец, по всей видимости, не русский. Скорее всего он из Грузии. Грузинский акцент узнаваем, и потом подтвердилось происхождение исполнителя.
"По всей видимости, это криминальный жанр," - сообщаю далее. Это тоже узнаваемо.
Почему именно эта песня стала популярна в Индии, у меня только одно соображение. Грузины - южный народ. Индусы могли почувствовать что-то сходное с чем-то своим... Южный народ понял представителя другого южного народа. И неважно, о чём он там пел.
А что чёрный дельфин - это тюрьма, в которой отбывают длинные и пожизненные сроки самые неисправимые преступники, знают только в тюремной среде, а также особо интересующиеся этой темой. Фонтанчик с чёрным дельфином - скульптура на территории этого исправительного учреждения.
Беспросветный преступный мир в своём особом языке блещет почти всегда иронией и уменьшительно-ласкательными определениями. Как будто в детскую сказку или в анекдот попал. Назвать тюрьму, из которой не выходят, "дельфином" - очень характерно. Или "мусора" - стражи правопорядка, "полосатики" - узники колоний особого режима. И множество всяких других словес, как будто юмористических, видимо, как-то разбавляют бесконечную скорбь такой жизни, закрытой и огороженной, не имеющей никакого положительного исхода. "Эти реки текут в никуда, текут никуда не впадая..." - из одной песни про всё это.
Я уезжал на следующее утро, но один молодой парень, который, кажется, ночевал в той же студии, попросил меня не спешить так рано убегать.
- Чаю?
- Можно.
Я посидел ещё. О чём-то мы ещё поговорили. И я уехал.
Комментариев нет:
Отправить комментарий